Кухня хрущевка студия фото: Кухня-студия в хрущевке: фото, дизайн, особенности планировки

Отличная статья 0

Статьи по теме

Кухня студия в хрущевке: Интересные фото подборки

Кухня — студия в хрущевке , фото, дизайн и планировку которой сейчас легко найти на различных информационных ресурсах, начинает все больше заинтересовывать многих хозяев — владельцев небольших по площади квартир.

Старинная хрущевка сама по себе кладезь инновационных дизайнерских идей. Ведь ее компактная территория с одной стороны не позволяет разместить все творческие порывы в меблировке, а с другой — при умелом подходе дизайнера к ремонту и перепланировке из небольшого жилья может получиться эксклюзивная квартира.

Идеи планировки

Что касается задумки сделать кухню — студию на описываемой жилплощади, то прежде всего следует хорошенько изучить всю прилегающую к ней квартирную территорию. Хозяева должны учитывать, что подобный интерьер отличается от иных дизайнерских стилей функциональностью и простотой. Поэтому стилистическая составляющая студии в хрущевке — это пространственное наполнение.

Дизайнеры ни в коем случае не советуют захламлять небольшую кухню !

Вот почему на помощь могут прийти территории коридора, прихожей или зала. Если кухню — студию рассматривать исключительно как помещение для приготовления и принятия пищи, то обеденную зону во главе со столом, стульями и даже диванчиком рекомендуют организовать в зале. Тем не менее кухонный обеденный гарнитур может остаться и на территории самого помещения, зато холодильнику легко можно отвести место в застенках коридора или в нише передней.

Соответственно дизайн кухни в студийном стиле будет компактно состоять из рабочих поверхностей и шкафчиков мебельного гарнитура, а также минимального набора бытовой техники, в том числе и холодильника. Это особенно нужно учитывать при планировке кухни — студии , если квартира имеет однокомнатный вариант, где идеальным выбором послужит объединение кухонной и жилой зон за счет сноса стены. Использование барной стойки вместо мнимой перегородки будет смотреться стильно и функционально.

Хитрости в интерьере

Именно знание некоторых хитростей поможет на площади маленькой кухни создать большое полезное пространство. Начать следует с установки качественной и мощной вытяжки, которая будет необходима не только владельцам студии в хрущевке без межкомнатных стен, но и всем тем, кто захочет отказаться от кухонной двери. Убрав ее, можно добавить пространства в интерьер для размещения необходимых модулей кухонного гарнитура.

Навесные шкафчики желательно располагать только по одной стене над рабочей поверхностью и делать до потолка, что наделит их максимальной вместительностью. Убрав подоконник или трансформировав его в столешницу, возможно создать таким образом дополнительное пространство для рабочей поверхности, под которой удобно разместить шкафы или полочки для печки СВЧ и любой другой кухонной утвари.

Плюс ко всему пространство кухни на 30% освободит окно без тяжелых штор, пол без разного рода ковров или половиков. Идеальный вариант — это рольшторы, жалюзи, легкий тюль. А мебель-трансформер позволит дизайн маленькой кухни в хрущевке довести до необходимого минимализма. Ведь сделанный откидной стол и различные поворотные секции можно просто складывать, когда в них нет определенной необходимости.

Цветовые решения

Интерьер маленькой кухни не может быть оформлен в темных цветах и гаммах.

Важно понимать, что небольшое пространство помещения станет еще меньше, если использовать в нем черные, коричневые и иные темные оттенки.

Мало довести кухни — студии до минимализма и лаконичности в обстановке, необходимо еще и грамотно реализовать применение в ней цветовой палитры.

Студийный интерьер — это прежде всего белые, бежевые и кремовые тона. Если рассматривать их для пространства кухни , то белый цвет удобно сочетать с оранжевыми, желтыми, светло-зелеными, голубыми деталями. Стандартные древесные цвета, от различных светло-коричневых до зеленоватых оттенков, будут выгодно смотреться в любом интерьере.

При выборе белого потолка помещение кухни выгодно вытянется вверх, в этом случае даже стены могут быть окрашены в более темный оттенок. При этом небольшой обеденный стол и стулья белого цвета, будучи расположенными на маленькой кухне , нивелируют пространственную тесноту за счет видимого эффекта легкости в белом варианте.

Если кухня — студия в квартире не подразумевает разделительной стены или перегородки, то ее можно зонировать за счет тонов, создав иное цветовое решение на полу и стенах помещения, а также выделив рабочую территорию дополнительным освещением.

Эллиот Эрвитт Ричард Никсон Дебаты на кухне Фото

В 1959 году импровизированная дискуссия между двумя мировыми лидерами во многом изменила ход истории. Эта фотография, которую видели миллионы людей по всей России, США и во всем мире, возмутила и воодушевила граждан, изменила мнения и, возможно, даже повлияла на голоса.

Фотография была сделана во время дебатов между премьер-министром СССР Никитой Хрущевым и У.С.Вице-президент Ричард Никсон в парке Сокольники в Москве, где в США проводилась Национальная выставка, демонстрирующая преимущества капиталистического общества. Во время осмотра экспозиций, подаренных Хрущеву Никсоном, между ними начался душевный диалог о достоинствах коммунизма и капитализма, и ударов было мало. Поскольку большая часть разговоров происходила возле образцовой американской кухни, диалог стал известен как «Кухонные дебаты».

Последствия дебатов и их последующее освещение в СМИ, включая трансляцию дебатов в полном объеме, укрепили решимость обеих стран и помогли Никсону, которого многие теперь считали упорным дипломатом, в Белый дом.Вышеупомянутая фотография, сделанная опытным фотографом Эллиоттом Эрвиттом, запечатлела Никсона в этом свете, не боясь использовать сильные физические жесты, чтобы донести свою точку зрения.

А вот культового фото почти не получилось. «По чистой случайности я правильно угадал, где они появятся в следующий раз», — говорит Эрвитт в документальном фильме «Контакты». Эллиот Эрвитт REUTERS / Шеннон Стэплтон

55 лет спустя культовый образ снова в центре внимания.Контактный лист Эрвитта — кусок фотобумаги, содержащий эскизы всех снимков с определенного рулона пленки — недавно был частью показа знаменитых контактных листов Magnum в Milk Gallery на Манхэттене.

Листы, которые использовались фотографами и фоторедакторами для выбора изображений до того, как компьютеры и цифровая фотография сделали их устаревшими, являются сокровищницей информации. Они показывают кадры и закулисные изображения с определенной фотосессии или события, помогая зрителю лучше понять процесс и образ мышления фотографа.

(Дважды щелкните, чтобы увеличить масштаб и изучить контактный лист более подробно, или щелкните здесь, чтобы просмотреть увеличенную версию на мобильном устройстве.)

«По счастливой случайности, я правильно угадал, где они появятся в следующий раз, а именно демонстрация современной кухни за барьером », — говорит Эрвитт в документальном фильме. MAGNUM Photos / Эллиот Эрвитт «Я бросился к нему, чтобы беспрепятственно видеть, как они подходят к перилам.Удача была со мной. Имея прямой обзор и некого толкать и толкать, я обогнул Никсона и Хрущева, найдя лучшую дальность действия. С тех пор это было похоже на стрельбу по рыбе в бочке ». MAGNUM Photos / Эллиот Эрвитт «Но как картинки могут лгать.Это иллюзия того, что Никсон противостоит Советскому Союзу, а на самом деле это спор о капустном супе против красного мяса ». MAGNUM Photos / Эллиот Эрвитт Интересно, что последнее выбранное изображение было первым в списке Эрвитта.MAGNUM Photos / Эллиот Эрвитт

Чтобы увидеть больше контактных листов из архивов Magnum, обязательно загляните в их книгу.

советских граждан видят будущее: фотографии с кухонных дебатов 1959 года

Это была политическая игра, в которой обе стороны отдернули занавес и сказали людям: «Давайте посмотрим, что вы могли бы выиграть». В 1959 году вице-президент США Ричард М. Никсон и советский верховный деятель Никита Хрущев спорили, чьи товары были лучше, если предметы, созданные при капитализме, были хуже, чем при коммунизме, и наоборот.Спор будет разрешен серией культурных обменов. В июне 1959 года в Нью-Йорке прошла выставка товаров Советского Союза. В июле 1959 года Советы восхищались американскими вещами.

Примечания Государственного департамента США:

«Американские выставки в СССР были центральным элементом соглашения Америки о культурном обмене с Советским Союзом, охватывающего пять десятилетий с конца 1950-х до начала 1990-х годов. Начиная с Американской национальной выставки в Москве в 1959 году, американская изобретательность была продемонстрирована в 87 отдельных экспозициях 19 выставок в 12 часовых поясах СССР.На выставке были представлены разнообразные образцы американских технологий, от графики до сельского хозяйства, от отдыха на природе до медицины ».

Чтобы убедиться, что их граждане понимают, что коммунизм — лучший вариант, Советы организовали конкурирующую выставку рядом с американской выставкой в ​​парке «Сокольники» в Москве. Никсон и Хрущев совершили поездку по шоу в США в день открытия, 24 июля 1959 года. Стоя на кухне пригородного модельного дома, разрезанного пополам для удобства просмотра, Хрущев сказал Никсону: «Вы, американцы, ожидаете, что советские люди будут поражены.Это не так. Все это есть в наших новых квартирах ». Никсон ответил: «Мы не претендуем на то, чтобы удивлять советских людей. Надеемся показать свое право выбора. Мы не хотим, чтобы правительственные чиновники принимали решения наверху, заявляя, что все дома должны строиться одинаково.

Томас О’Халлоран был там, чтобы увидеть, как Советский Союз видит свой розово-белый рассвет. Слова между его фотографиями из стенограммы того, что стало известно как «Кухонные дебаты».

Оба мужчины входят в кухню на американской выставке.

Никсон : Я хочу показать вам эту кухню. Это как в наших домах в Калифорнии.
Никсон указывает на посудомоечную машину.

Хрущевка : У нас есть такие вещи.

Nixon : Это наша новейшая модель. Это тот вид, который строится тысячами единиц для непосредственной установки в домах. В Америке любят облегчать жизнь женщинам…

Хрущев : Твоего капиталистического отношения к женщинам не было при коммунизме.

Никсон : Я считаю, что такое отношение к женщинам универсально. Мы хотим сделать жизнь наших домохозяек проще… ..

Никсон : Этот дом можно купить за 14 000 долларов, и большинство американцев [ветеранов Второй мировой войны] могут купить дом за сумму от 10 000 до 15 000 долларов. Позвольте мне привести вам пример, который вы сможете оценить. Наши сталевары, как вы знаете, сейчас бастуют. Но купить этот дом мог любой сталелитейщик. Они зарабатывают 3 доллара в час. Этот дом стоит около 100 долларов в месяц при заключении контракта на срок от 25 до 30 лет.

Хрущев : У нас есть сталевары и крестьяне, которые могут позволить себе потратить 14 000 долларов на дом. Ваши американские дома построены на 20 лет, поэтому строители могут продать новые дома в конце. Строим прочно. Строим для наших детей и внуков.

Nixon : Американские дома служат более 20 лет, но даже в этом случае через 20 лет многие американцы хотят новый дом или новую кухню. К тому времени их кухня устарела … Американская система разработана с учетом преимуществ новых изобретений и новых технологий.

Хрущев : Эта теория не выдерживает критики. Некоторые вещи никогда не устаревают — например, дома, и мебель, мебель — возможно, — но не дома. Я много читал об Америке и американских домах и не думаю, что это выставка, и то, что вы говорите, строго верно.

Никсон : Ну, гм…

Хрущев : Надеюсь, я вас не оскорбил.

Никсон : Меня оскорбили эксперты.Все, что мы говорим [с другой стороны], в хорошем настроении. Всегда говори откровенно.

Хрущев : Американцы создали свой образ советского человека. Но он не такой, как вы думаете. Вы думаете, что россияне будут ошеломлены, увидев эти вещи, но факт в том, что в новостройках русских домов все это оборудование есть прямо сейчас.

Никсон : Да, но…

Хрущев : В России все, что вам нужно сделать, чтобы получить дом, — это родиться в Советском Союзе.Вы имеете право на жилье … В Америке, если у вас нет доллара, у вас есть право выбирать между ночевкой в ​​доме или на тротуаре. А вы говорите, что мы рабы коммунизма.

Никсон : Я ценю, что вы очень красноречивы и энергичны…

Хрущев : Энергия — не то же самое, что мудрость.

Никсон : Если бы вы были в Сенате, мы бы назвали вас флибустьером! Вы — [перебивает Хрущев] — все говорите и никому не позволяйте говорить.Эта выставка была создана не для того, чтобы поразить, а для того, чтобы заинтересовать. Разнообразие, право выбора, то, что у нас 1000 строителей, строят 1000 разных домов, — это самое главное. У нас нет ни одного решения, которое принимал бы один правительственный чиновник. В этом разница.

Хрущев : В политике мы с вами никогда не соглашаемся. Например, Микоян любит очень острый суп. Я не делаю. Но это не значит, что мы не ладим.

Никсон : Вы можете учиться у нас, и мы можем учиться у вас.Должен быть бесплатный обмен. Пусть люди сами выбирают, какой дом, какой суп, какие идеи они хотят.

[Перевод утерян, когда оба мужчины входят в студию звукозаписи.]

Хрущев : [в шутку] Вы очень рассердились, как будто хотите драться со мной. Ты все еще злишься?

Никсон : [в шутку] Верно!

Хрущев :… а Никсон когда-то был юристом? Теперь он нервничает.

Никсон : О да, [Никсон посмеивается], он все еще [юрист].

Другой русскоговорящий : Расскажите, пожалуйста, каковы ваши общие впечатления от выставки?

Хрущев : Мне ясно, что строители не успели закончить свою работу, а выставка до сих пор не приведена в порядок… На это Америка способна, и сколько она существует? 300 лет? 150 лет независимости и это ее уровень. Мы еще не дожили до 42 лет, и еще через 7 лет мы будем на уровне Америки, а потом пойдем дальше.Проходя мимо, мы машем вам «привет», а затем, если вы хотите, мы останавливаемся и говорим: «Пожалуйста, идите за нами». … Если хочешь жить при капитализме, давай, это твой вопрос, дело внутреннее, нас это не касается. Мы можем вас пожалеть, но на самом деле вы не поймете. Мы уже видели, как вы понимаете вещи.

Другой докладчик из США : Господин вице-президент, судя по тому, что вы видели на нашей выставке, как вы думаете, она произведет впечатление на народ Советского Союза?

Никсон : Это очень эффективная выставка, которая вызовет большой интерес.Могу сказать, что сегодня утром очень рано утром я пошел на рынок, куда фермеры с разных окраин города привозят свои товары для продажи. Могу только сказать, что у этих людей был большой интерес, которые были рабочими, фермерами и т. Д. Я мог бы предположить, что выставка с этой точки зрения, следовательно, имела бы значительный успех. Что касается только что высказанных г-ном Хрущевым комментариев, они соответствуют традиции, которую мы привыкли ожидать от него, — говорить откровенно и откровенно, когда у него есть возможность.Могу только сказать, что если это соревнование, которое вы так эффектно описали, в котором вы планируете опередить нас, особенно в производстве товаров народного потребления… должен быть свободный обмен идеями. В некоторых случаях вы можете опередить нас — например, в разработке тяги ваших ракет для исследования космического пространства. В некоторых случаях, например, в цветном телевидении, мы опережаем вас.Но чтобы нам обоим было выгодно…

Хрущев : [перебивает] Нет, в ракетах мы вас обошли, а в технике…

Никсон : [продолжает говорить] Видите ли, вы никогда ни в чем не уступаете.

Хрущев : Мы всегда знали, что американцы — умные люди. Глупые люди не могли подняться до того экономического уровня, которого они достигли. Но, как вы знаете, «мы ноздрями мух
не бьем!» За 42 года мы добились прогресса.

Никсон : Не надо бояться идей.

Хрущев : Мы говорим, что не надо бояться идей. Мы ничего не боимся….

Никсон : Что ж, давай еще обменяемся ими. Мы все согласны с этим, верно?

хрущевка : Хорошо. [Хрущев обращается к переводчику и спрашивает:] Итак, с чем я согласился?

Никсон : [прерывает] А теперь давайте посмотрим на наши фотографии.

Хрущев : Да, согласен. Но сначала я хочу уточнить, с чем я согласен. Разве я не имею этого права? Я знаю, что имею дело с очень хорошим юристом. Поэтому я хочу быть непоколебимым
в обхвате моего шахтера, чтобы наши шахтеры говорили: «Он наш, и он не уступает!»

Никсон : В этом нет сомнений.

Хрущев : Вы адвокат капитализма, я адвокат коммунизма. Давай поцелуемся.

Никсон : Судя по тому, как вы говорите и как доминируете в разговоре, из всего, что я могу сказать, вы сами стали бы хорошим юристом.Я имею в виду следующее: здесь вы,
, можете видеть тип ленты, которая будет немедленно передавать этот самый разговор, и это указывает на возможности увеличения коммуникации. И это усиление общения научит нас кое-чему, а также кое-чему вас. В конце концов, ты не знаешь всего.

Хрущев : Если я не знаю всего, то вы абсолютно ничего не знаете о коммунизме, кроме страха! Но теперь спор будет на неравной основе.Аппарат
ваш, и вы говорите по-английски, а я говорю по-русски. Ваши слова записываются на пленку и будут показаны и услышаны. То, что я говорю вам о науке, не будет переведено, и ваши люди этого не услышат. Это не равные условия.

Никсон : В Соединенных Штатах не проходит дня, чтобы мы не могли прочитать все, что вы говорите в Советском Союзе … И, могу вас заверить, никогда не делайте здесь заявлений, что
вы не читаете. Думаю, мы читаем в Соединенных Штатах.

Хрущев : Если это так, я держу вас за это. Дайте мне слово … Я хочу, чтобы вы, вице-президент, дали мне слово, что моя речь также будет записана на английском языке. Это случится?

Никсон : Конечно, будет. И точно так же все, что я скажу, будет записано, переведено и разнесено по всему Советскому Союзу. Это честная сделка.

Оба мужчины пожимают друг другу руки и уходят со сцены, продолжая говорить.

Дебаты Ричарда Никсона и Никиты Хрущева на кухне: Пепси и мир

Никиту Хрущева цветное телевидение не впечатлило.Он сделал то, что TIME описал как «скептический глоток» Pepsi. И когда он и тогдашний вице-президент Ричард Никсон вошли в «изящную, оснащенную гаджетами» кухню образцового американского ранчо, раздражение советского премьера достигло апогея.

«Вы, американцы, думаете, что россияне будут удивлены, увидев эти вещи», — сказал он. «Дело в том, что во всех наших новых домах есть такое оборудование».

«Мы не претендуем на то, чтобы удивлять русский народ», — парировал Никсон.«Мы надеемся показать наше разнообразие и наше право выбора. Мы не хотим, чтобы один правительственный чиновник принимал наверху решения о том, что все дома должны строиться одинаково ».

В этот день, 24 июля 1959 года, когда Никсон был в Москве на открытии Национальной выставки США, он и Хрущев спорили о коммунизме и капитализме, оружии и ультиматумах, гипертонии и разрядке — короче говоря, обо всем, кроме кухни. раковина, хотя они все же обсуждали достоинства стиральных машин.

Обмен, который был записан на видео и позже транслировался как в США, так и в СССР, стал известен как «кухонные дебаты» и принес Никсону репутацию дипломатического мастера, способного разоружить бахвальство Хрущева, даже не отступая. Как сообщает TIME:

… за то, что можно назвать самыми удивительными 24 часами дипломатии мирного времени, вице-президент Никсон стал самым обсуждаемым, самым известным и самым эффективным (если кто-то может быть эффективным) представителем Запада, вторгшимся в США.S.S.R. за годы … [Он] дал острую точку в блестящих достижениях ярмарки, потому что — на родине коммунизма — ему удалось уникальным образом воплотить национальный характер, гордый мирными достижениями, уверенный в своем образе жизни, уверенный в своем власть под угрозой.

Хотя часовой разговор временами был напряженным — например, когда Хрущев сказал Никсону: «Вы ничего не знаете о коммунизме, кроме страха», — позже в тот же день он привел к «смеху, тряске пальцев и другим спорам». Нью-Йорк Times .

И хотя Хрущев выражал пренебрежение технологическими чудесами американского модельного дома: «Разве у вас нет машины, которая кладет еду вам в рот и толкает ее вниз?» — спросил он «с сильным сарказмом» за ВРЕМЯ — пара согласилась, что важно, в одном.

Стоя на американской кухне в столице коммунизма в разгар холодной войны, Хрущев заявил: «Мы хотим мира со всеми другими странами, особенно с Америкой».

«Мы тоже хотим мира», — согласился Никсон.

Когда они вышли из кухни, Никсон положил руку на солдата Хрущева и сказал: «Боюсь, я не был хорошим хозяином». По TIME:

Хрущев улыбнулся и, подчеркнув странность всего спектакля, повернулся к американскому гиду, который стоял на образцовой кухне, и сказал: «Поблагодарите домохозяйку за то, что она разрешила нам использовать ее кухню для нашего спора».

Подробнее с 1959 года здесь, в архивах TIME : Международные отношения: лучше увидеть однажды

Получите наш исторический бюллетень.Поместите сегодняшние новости в контекст и посмотрите основные моменты из архивов.

Спасибо!

Свяжитесь с нами по [email protected].

Были ли лучше обеспечены женщины в США или СССР во время холодной войны?

Холодная война велась не только в Белом доме и Кремле. В американских и советских домах разделение между капитализмом и коммунизмом было темой разговоров за кухонным столом — и, что самое известное, за одним образцом кухни.

24 июля 1959 года — 60 лет назад, среда — вице-президент США Ричард Никсон и советский премьер Никита Хрущев вернули себе «холодную войну». В ходе того, что с тех пор называют «кухонными дебатами», мировые лидеры обсуждали достоинства капиталистического потребительства в американском стиле и коммунизма в советском стиле на фоне американской выставки в парке «Сокольники» в Москве. Историк холодной войны Брайан Дули говорит, что это был «монументальный момент в битве идей в холодной войне, когда публика по обе стороны« железного занавеса »подверглась дискуссии, основанной на идеологии, а не на военной мощи.”

Одной из ключевых областей, в которых они конкурировали, было обещание их соответствующих систем проектировать кухню и производить трудосберегающие приборы, которые могли бы освободить женщин. Но, позволив обеим сторонам противостоять технологиям, дебаты также выявили проблемы, с которыми сталкиваются как американские, так и советские женщины.

И U.S.S.R. и США, после двустороннего культурного соглашения, подписанного в 1958 году, организовали выставки, демонстрирующие промышленные достижения своих соответствующих систем: одну в Москве и одну в Нью-Йорке. Целью было развитие лучшего взаимопонимания и более дружеских отношений между людьми Востока и Запада. Американская национальная выставка, на которой были представлены автомобили, телевизоры, стили моды и, что наиболее важно, «Чудо-кухня Whirlpool» привлекла около 2,7 миллиона советских граждан в течение шести недель.Но мероприятие было не просто демонстрацией блестящих новинок.

Сьюзан Рид, профессор славянских исследований в Университете Шеффилда, писала в книге Cold War Kitchen: Американизация, технологии и европейские пользователи , что семейный дом и кухня были «в авангарде» американских попыток «холодной войны» «дискредитировать» коммунистический проект в глазах советских граждан », повышая спрос на продукты, которые дефицитная советская экономика не могла обеспечить.

«Влияние на сознание простых советских граждан — будь то стимуляция тяги к потреблению — обеспокоило американские власти», — говорит Дэвид Кроули, профессор Национального колледжа искусства и дизайна в Дублине.

Уже было ясно, что США выигрывают в холодной войне с точки зрения производства потребительских товаров: хотя в то время Советский Союз опережал США в ракетных технологиях, США лидировали по объему сырьевых товаров.Так что Хрущев решил «посоревноваться» с США и в этом вопросе. Качество домов граждан стало центральным в его цели «догнать и обогнать Америку», которую он провозгласил в мае 1957 года. После выставки советский выпуск таких товаров, как холодильники и пылесосы, увеличился, а количество домашних хозяйств с холодильниками росло. быстро, увеличившись с 4% в 1960 году до 11% в 1965 году и 65% к 1975 году.

Но, как бы он ни хотел превзойти своего соперника, Хрущев не был убежден в идеологии американского дома.Пока политики осматривали американскую образцовую кухню, Никсон указал на посудомоечную машину и сказал: «В Америке нам нравится облегчать жизнь женщинам». Хрущев возразил: «Ваше капиталистическое отношение к женщинам не встречается при коммунизме».

Советский лидер намекал, что «эти машины только заманивают в ловушку женщин в доме», — говорит историк кулинарии Би Уилсон.

Если судить по книгам посетителей выставки, американская кухня не «победно покорила сердца советских граждан, даже как стремление», — писал Рид.По словам Рида, посетители писали, что они посчитали его слишком просторным и слишком большим. В августе 1959 года советский журналист из российской газеты « Известия», Мариетта Шагинян писала, что идеальная кухня — это не что иное, как «позолоченная клетка». Она назвала это «идеологически неприемлемым», потому что оно было разработано не для того, чтобы помочь работающей женщине достичь самореализации, а для того, чтобы компенсировать «профессиональной домохозяйке» из среднего класса отсутствие ей места на общественной арене.

И действительно, «профессиональная домохозяйка» представляла американский идеал для женщин в те послевоенные годы. «Она вырастила семью, приготовила полноценную еду и воспитала своих детей как образованную женщину, — говорит Дайан Кенкер, профессор советской истории в Университетском колледже Лондона. Если бы она действительно работала вне дома, можно было бы найти ограниченное количество рабочих мест: тридцать восемь процентов американских женщин были трудоустроены в 1960 году, в основном они работали «розовыми воротничками» в качестве учителей, медсестер или секретарей.Между тем, женщины составляли всего шесть процентов врачей, три процента юристов и менее одного процента инженеров, объясняет Гейл Коллинз в книге «Когда все изменилось: удивительное путешествие американских женщин с 1960 по настоящее время».

В США бытовая техника была представлена ​​в «гламурном» свете и ассоциировалась с досугом: в рекламе изображали женщин, танцующих вокруг своих просторных кухонь, говорит Коенкер. «Женщина будет использовать все новейшие технологии, чтобы у нее было больше времени для бридж-клуба и теннисного клуба», — добавляет она.

Между тем, в СССР не гламур, а научный прогресс создавал образы такого внутреннего прогресса. Домохозяйки в домашних халатах появлялись рядом с изображениями женщин, которые использовали пневматические дрели, как «олицетворение советской современности», — писал Рид. По ее словам, бытовая техника «была ракетой для домохозяек», которым тоже предстоит участвовать в космической эре. (Считали ли сами женщины на самом деле, что они участвуют в космической гонке, когда убирали свои дома, это «спорный вопрос», — добавляет Кроули.)

При советской системе все были в составе рабочей силы, независимо от пола, — говорит Коенкер. В 1967 году женщины составляли там 41% инженеров по сравнению с 2% в годы, последовавшие за созданием Советского Союза в 1917 году. По мнению Хрущева, модная кухня и новые приборы были полезны только в том случае, если они позволяли женщинам тратить больше. время на работе вне дома.

Получите наш исторический бюллетень.Поместите сегодняшние новости в контекст и посмотрите основные моменты из архивов.

Спасибо!

Вопрос о том, что современная кухня может сделать для современной женщины и для общества, не ограничивался советской стороной.

Многие феминистки в США также замечали, что так называемые устройства для экономии труда не облегчают бремя, а только добавляют к нему.Американская писательница Бетти Фрейдан в своей книге 1963 года The Feminine Mystique оспорила идею о том, что удовлетворение женщин можно найти в доме в качестве жены и матери. «Даже со всеми новыми трудосберегающими приборами, — отмечает Фридан, — современная американская домохозяйка, вероятно, тратит больше времени на работу по дому, чем ее бабушка [делала]».

«Есть и другая часть истории», — говорит Уилсон, указывая на тот факт, что многие американские женщины, которые могли себе это позволить, полагались на домашних работников.В своем эссе Labor Saving, в готовящейся к выпуску книге Women On Food, она объясняет, что для зажиточных семей то, что избавляло их от домашнего труда, было не приспособлением, а скорее человеком. Люди, которые выполняли эту работу, чаще всего афроамериканки, работали сверхурочно без какой-либо защиты со стороны сотрудников. В США в 1960 году почти 40% работающих афро-американских женщин работали по дому; на юге — до 90%.

В Советском Союзе работа по дому как оплачиваемая работа практически отсутствовала.Никто не входил в эту отрасль из-за наличия широко распространенной оплачиваемой работы и того факта, что женщины имели необходимое образование.

Но советские претензии на освобождение женщин также были оспорены. Многие историки, такие как Гейл Лапидус, описывали советских женщин как несущих «двойную ношу». Работая полный рабочий день, они также несли ответственность за свой дом и детей, оставляя мужчин относительно свободными в проведении досуга.

Одно верно по обе стороны пропасти: и на американской, и на советской кухне редко можно было встретить человека, готовящего или убирающего.Дом по-прежнему считался владением женщины.

Хотя изображения женщины, пылесосящей в США и СССР, выглядели очень по-разному, положение американских и советских женщин было гораздо более схожим, чем воины холодной войны могли себе представить.

Свяжитесь с нами по [email protected].

Никсон против Хрущева — Кухонные дебаты 1959 года

Это был, несомненно, один из самых неортодоксальных и, следовательно, незабываемых моментов для крупных политических дебатов.24 июля ^-го -го года США открыли Американскую национальную выставку в парке «Сокольники» в Москве. Советский Союз и американцы договорились проводить выставки в странах друг друга в качестве культурного обмена для содействия взаимопониманию. Советская выставка в Нью-Йорке открылась в июне, а в следующем месяце вице-президент Ричард Никсон отправился в Москву, чтобы открыть выставку в США и пригласить советского премьер-министра Никиту Хрущева на экскурсию по выставке.

Во время поездки Никсон и Хрущев через переводчиков обменялись мнениями об относительных достоинствах капитализма и коммунизма, которые теперь известны как кухонные дебаты.Кухонные дебаты проходили в нескольких местах выставки, но в основном на кухне пригородного модельного дома, разрезанной пополам для удобства просмотра.

Хрущев удивил Никсона, когда он начал протест против недавней резолюции Конгресса США, осуждающей Советский Союз за его «контроль» над «пленными народами» Восточной Европы. Затем он отверг новые технологии США и заявил, что Советы получат все то же самое через несколько лет.Никсон ответил, что по крайней мере конкуренция была технологической, а не военной. Оба согласились, что Соединенные Штаты и Советский Союз должны искать области согласия.

Хрущев заметил, что все, что он сказал в их дебатах, следует перевести на английский и транслировать в США. Никсон согласился. Три основных телеканала транслировали дебаты на кухне в США 25 июля. Двумя днями позже дебаты транслировались по московскому телевидению, хотя и поздно ночью, а замечания Никсона были переведены лишь частично.Американская реакция первоначально была несколько смешанной: газета The New York Times назвала это «обменом мнений, который подчеркивает пропасть между Востоком и Западом, но имеет мало отношения к существенному вопросу». Хрущев утверждал, что после конфронтации с Никсоном он сделал все, что мог, чтобы добиться поражения Никсона в его президентской кампании 1960 года. Здесь можно найти полную дискуссию.

Эдвард Гурвиц работал помощником посла в СССР Ллевеллина «Томми» Томпсона с 1958-60 гг .; он давал интервью Чарльзу Стюарту Кеннеди, начиная с августа 1996 года.Раймонд Л. Гартофф служил в Бюро по военно-политическим вопросам с 1961 по 1968 год. Он дал интервью Горацию Г. Торберту, начиная с июня 1989 года. Ханс Тух работал в «Голосе Америки» в Москве с 1958 по 1961 год; он дал интервью Г. Льюису Шмидту в августе 1989 года.

Джордж Ф. Шерман-младший был восточноевропейским корреспондентом журнала The London Observer с 1956 по 1961 год и давал интервью Деннису Куксу, начиная с января 1995 года. Абрахам М. Сиркин работал в информационном агентстве США (USIA) директором по политике с 1957 по 1962 г., с мая 1997 г. дал интервью Чарльзу Стюарту Кеннеди.Гилберт А. Робинсон был специальным помощником министра торговли с 1955 по 1959 год. Он дал интервью Кеннеди, начиная с августа 2002 года. Гилберт М. Каллавей работал в ЮСИА Югославии с 1972 по 1974 год, а Кеннеди давал интервью с апреля 1999 года.

Прочтите сокращенную версию этого момента на Huffington Post. Отправляйтесь сюда, чтобы увидеть еще одно памятное столкновение времен холодной войны во время берлинского кризиса 1961 года. Узнайте о катастрофической поездке Хрущева в США в 1959 году

Раймонд Л.Гартофф, ЦРУ, 1957-1961 гг.

ГАРТОФФ: Никсон был хорошо осведомлен и сказал, что на самом деле он довольно мало знает о Советском Союзе, но он, очевидно, был заинтересован в быстром обучении, подготовке себя к поездке и извлечении из нее максимума. Я был очень впечатлен как его энергичным интересом к получению надлежащих инструкций и изучением вещей, так и его быстротой в понимании моментов и их улавливании. Так что это был ограниченный контакт, но, тем не менее, с тех пор я был вовлечен в подготовку, координацию, на самом деле, вещей, которые ЦРУ [ЦРУ] могло делать, как в собственных интересах, так и в его интересах, на брифингах перед поездкой и брифингах. потом и тому подобное.Как я уже сказал, он меня очень впечатлил.

Во время поездки, кстати, мне пришла в голову одна вещь: ему, возможно, было бы интересно узнать, пока мы все еще были в поездке, как его визит отразился в советской прессе. Конечно, у растерянной делегации, пока мы ехали, некогда было сесть и попытаться читать ежедневно Правды , послушать советское радио или что-нибудь в этом роде.

Итак, я договорился об этом заранее и через посольство получил на станцию ​​[представительство ЦРУ в посольстве] самую последнюю информацию о том, как его визит освещался в советских СМИ и так далее.Он был очень заинтересован в этом и очень ценил это. Его, конечно, особенно интересовало, как об этом говорят американские СМИ, но это его тоже интересовало.

Эдвард Гурвиц, помощник посла, Москва 1958-1960 гг.

ГУРВИЦ: Хрущев считался хитрым, но очень неортодоксальным по советским меркам человеком. Земной, крестьянский тип, который был заинтересован в том, чтобы не вступать в настоящую конфронтацию с Соединенными Штатами. Он был тем, с кем мог поговорить Томпсон.Он приехал в посольство. Он разговаривал с любым количеством американских посетителей типа Рокфеллеров. Уже тогда он был заинтересован в поисках какой-то общей договоренности, чтобы избежать конфронтации. Это была совершенно другая атмосфера, чем у Сталина и того, что было позже с Брежневым. Это был « otopel », оттепель по сравнению с тем, что было раньше.

[С культурной точки зрения все было более открыто.] У нас были Адлай Стивенсон, Элеонора Рузвельт, Карл Сэндберг, Сароян, Бенни Гудман, Дюк Эллингтон, Гэри Купер и Эдвард Г.Робинсон. Все это было возможностью для огромного интереса со стороны россиян. Это было очень активное и интересное время. Возможно, самым влиятельным и ярким свидетельством этого был триумф USIA и политической инициативы США на этой выставке, выставка в США в 1959 году. Это был настоящий шедевр, потому что все было ориентировано на американские потребительские товары — вещи, которые взорвали умы Советского Союза. .

Гилберт А.Робинсон, специальный помощник министра торговли, 1955–1959 годы

РОБИНСОН: Эйзенхауэр сказал своему кабинету: «Соединенные Штаты выделяются своим отсутствием на международных торговых ярмарках. Мы хотим что-то с этим сделать. Я разговаривал с министром торговли. Он собирается создать специальное подразделение. Я хочу, чтобы USIA также работало с ними ». И Госдеп. В основном это будет торговля, но мы также хотели рассказать свою историю.

Итак, Commerce, USIA и State тесно сотрудничали.Я был прикомандирован к посольству США там. Я узнал о государстве и о USIA, и мы все очень хорошо работали вместе, никогда не мечтая, что я когда-нибудь стану заместителем директора USIA.

[Центр ярмарки] был эклектичным. В моей работе многое зависело от того, насколько хорошо вы сможете управлять в этой стране и справляться с неожиданностями. Однажды я узнал, что есть эти великолепные тракторы. Их полировали каждый день. Я думаю, что они были сделаны International Harvester. Я узнал об этом, когда поднялся на встречу в посольстве в Анкаре.

Какой-то парень из AID [Агентства международного развития] рассказал мне эту историю. Он сказал: «Мы отправили их 10 лет назад. Кто-то, кого призвали сразу после войны, чтобы сделать это, чтобы помочь, знал только одно: государство сказало, что то, что вы даете Греции, вы должны быть равными с Турцией. Они не сказали ему, что фермы, на которые мы отправляли в Греции, были большими фермами, а в Турции были небольшие фермы со стенами, поэтому на этих небольших участках земли нельзя было использовать большие тракторы.Итак, они сели там.

Итак, я увидел в этом возможность для ярмарки и позаимствовал их для использования в качестве экспоната в США. Я позаимствовал кран, который был самым большим в мире на тот момент, когда в Турции завершали строительство плотины. Я встретился с президентом корпорации, и он одолжил ее нам. Такие вещи.

У нас также были новые фотоаппараты Polaroid для экспонатов. Polaroid, который тогда был еще новичком, подарил нам несколько фотоаппаратов и пленки, поэтому я устроил сцену. Мы всегда нанимали местных гидов в форме и обучали их в колледжах, тех, кто говорил по-английски.Гид звонил кому-нибудь из аудитории и фотографировал. Он стал самым большим хитом выставки, и для нас это было запоздалой мыслью. Мы делаем там крупную выставку.

Русские были там с большой выставкой, потому что им только что нужно было спуститься к Черному морю с большим количеством древесины. Там были израильтяне и румыны. Это была всемирная выставка в миниатюре. Мне в молодости было очень интересно. Русские раньше пытались выяснить, что мы делаем, чтобы они винили и обедали израильтян, а потом мы винили и обедали израильтян и выясняли, о чем русские спрашивают.Вы узнали немного об открытом интеллекте

Итак, я прихожу домой. Я встречаюсь с человеком, который раньше был помощником министра торговли, которого я знал. Он был бывшим президентом Национальной ассоциации производителей. Его звали Чад Макклеллан. Он сказал: «Вы помните, мы вели переговоры с Советским Союзом годом ранее?»

Я сказал: «А, да».

Он сказал: «Это провалилось. Но пока вас не было, я продолжал переговоры, и сейчас мы обмениваемся выставками.Советский Союз собирается войти в Колизей в Нью-Йорке, а мы собираемся посетить участок площадью 10 акров в парке Соколиники в Москве. Он сказал: «Вы, наверное, сердитесь на меня, потому что только что вернулись, но я хочу, чтобы вы знали, я хочу, чтобы вы были моим помощником в этом».

Итак, мы потратили полгода на выставку, на то, чтобы собрать ее. Мы отправили туда менеджеров. Я тоже стал координатором выставки. У нас были сотрудники в Москве. Затем мы с ним приехали на шесть месяцев и собрали самый большой контингент американцев со времен большевистской революции 1917 года.

У нас были экспонентами IBM, GE, Ford, General Motors, все основные люди. Macy’s изготовила мебель для нашего модельного дома. У нас были топ-модели. В то утро, когда мы поставили платформу для Хрущева, Никсона и Милтона Эйзенхауэра, чтобы открыть ярмарку, цемент все еще высыхал.

Многие думают, что Никсон был главой делегации, но Эйзенхауэр сделал своего брата Милтона Эйзенхауэра (на фото) главой делегации. Однажды я ехал в такси и как бы проверял, что население знает о выставке.Я сказал таксисту по-русски: «Эйзенхауэр едет сюда». Он повернулся и сказал: «Да. Нет, президент Эйзенхауэр. Милтон Эйзенхауэр ». Он знал, что это брат, а не президент.

Когда я встретился наедине с Советским Союзом после закрытия выставки, мы узнали, что между сталинистами и хрущевцами произошла большая борьба — это очень интересно для историков — из-за того, что Хрущев попытался сделать то, что позже сделал Горбачев. открой Советский Союз.Он хотел больше товаров народного потребления. Он хотел, чтобы США пришли и советские граждане это увидели. Итак, у нас была грандиозная выставка. У нас было 100 русскоязычных американских студентов или аспирантов, которые были гидами.

Это была еще одна область, в которой было очень тесное сотрудничество. Фактически, президент поручил коммерции играть ведущую роль; USIA и государство оказали тесную поддержку; и они доложили об этом президенту. Посол [в СССР Ллевеллин] «Томми» Томпсон предоставил мне офис в посольстве и сказал: «Послушайте, вы делаете больше, чем посольство, с деловыми контактами, с американцами и Советским Союзом.Так почему бы тебе не заняться этим и не поделиться с нами культурой, а мы справимся с этим? » И мы сделали. Получилось очень хорошо.

Сотрудничество между всеми элементами было прекрасным, главным образом потому, что у нас был очень хороший, сильный лидер, независимый парень, Чад МакКлелланд, который знал, как заставить людей работать вместе. Он был единственным человеком, которого я когда-либо видел, который продиктовал трехстраничный контракт с запятыми и точками с запятой, и никому никогда не приходилось его менять.

американцев и русских работали вместе очень дружно.На самом деле происходило несколько забавных вещей. Одна вещь, которую сделал Макклелланд — и Государственный департамент не мог этого понять — он попросил, чтобы все телеграммы в Советский Союз с выставки были в открытом виде, чтобы Советы могли их прочитать. Причина, по которой он это сделал, заключалась в том, что он хотел четкого общения. Это была выставка, скрывать нечего. У нас получилось отлично.

Мы продолжали отправлять сообщения нашему менеджеру вон там: «Разве Советы не могут предоставить вам вилочные погрузчики и грузовики? Прямо на причале у нас есть семь вилочных погрузчиков, готовых к работе.Скажите нам: следует ли нам посадить их на корабль? » Мы могли свободно сообщать о наших потребностях. Мы делали это каждый день. Наконец, мы получаем мешочек от State. Мы открываем его и находим фотографии Polaroid с автопогрузчиками, грузовиками и всем остальным.

Русские читали наши телеграммы и не хотели смущаться. Макклеллан написал эти сообщения намеренно, чтобы мы могли принять меры. Итак, это доказало нам, что это было полезно. Мы обнаружили, что русские предоставляют нам все необходимое, не спрашивая их напрямую.Было хорошее сотрудничество. Архитектор Москвы был хрущевцем, и он очень помог

Абрахам М. Сиркин, Управление политики USIA, 1957-1962 гг.

СИРКИН: Год или два назад кухня занимала важное место в наших обсуждениях. Был задан вопрос: «Покажем ли мы самую современную кухню, которая будет доступна только нескольким людям, чтобы показать все лучшее, на что мы способны? Или мы показываем хорошую кухню среднего класса, не со всеми последними излишествами, чтобы мы могли сказать, что это кухня, которая есть во многих миллионах домов, а не только лучшая из лучших? » Это была большая проблема.

Причина, по которой я назвал это долгосрочным, заключалась в том, что я чувствовал, что если мы собираемся оказать влияние на людей, на которых мы пытались повлиять, таких как российское население, но, возможно, и на российское руководство, мы должны попытаться выяснить, что они знать и то, чего они не знают, и что у них на уме, и попытаться заполнить этот уровень, и поэтому я чувствовал, что это был очень важный прорыв, хотя он был только в Москве и не охватил все население.

Я думаю, что до некоторой степени это все еще верно, что вы пытаетесь достучаться до лиц, формирующих общественное мнение, и политиков больше, чем вы пытаетесь достучаться до каждого отдельного человека.Это затронет людей в Москве, в том числе бюрократию. Я выбрал кухню немного лучше, чем среднюю, а не самую причудливую, потому что журналистам было бы легко сказать, что она есть у очень немногих американцев.

Одно из самых серьезных моих увлечений было на выставке искусства. Хрущеву было что сказать об уродливых вещах, которые он видел на нашей художественной выставке. Но до этого нам пришлось бороться с Дуайтом Эйзенхауэром, который был всего лишь президентом Соединенных Штатов.Для художественной выставки выбрали жюри.

Художникам наплевать на политику, и одна из выбранных ими картин была нарисована художником-карикатуристом левого толка, Джеком Левином, у которого была фотография генералов, заставляющая их выглядеть глупо. Кто-то, кому не нравились подобные вещи, обратил на это внимание Белого дома и спросил: «Генерал Эйзенхауэр, вы собираетесь разместить такую ​​картину про генералов?» (На фото, Levine’s Welcome Home , 1946 г.)

Итак, Эйзенхауэр немедленно позвонил, чтобы узнать, что, черт возьми, происходит, и это попало в газеты.Я не знаю, кто слил это, но в газеты попало, что это происходит и что Эйзенхауэр, возможно, собирается уничтожить эту выставку или, по крайней мере, подвергнуть ее цензуре и получить несколько фотографий.

В этот момент я подключился и сказал, что, по моему мнению, это проблема свободы слова и информации. Мы должны показать, что у нас есть критичные люди или что-то в этом роде. Я думаю, что одна из женщин, было два человека, которые собирались быть кураторами, одна на три недели и одна на три недели, и одна из них была женщиной из Нью-Йоркской галереи.Пресса сразу же процитировала ее слова: «Что, черт возьми, президент Эйзенхауэр знает об искусстве?» Она осталась.

Сначала я написал убедительную памятную записку о том, почему мы должны оставить выставку для одного из моих боссов, заместителя директора аббата Уошберна, и он передал ее парню, которого знал на его стороне улицы, которого я очень хорошо знал, потому что он был одним из них. моих боссов в Париже по плану Маршалла, Роско Драммонд. Итак, Роско Драммонд прочитал эту записку, которую я написал, и фактически превратил ее в колонку. Такого рода содержание выставки сильно изменилось.

Чтобы успокоить правое крыло, включая президента, они согласились разместить несколько дополнительных фотографий, на которых я думаю, Стюарт, Вашингтон и еще несколько президентов и генералов … Но они добавили еще несколько фотографий, чтобы добавить к тому, что было у художников. выбрал.

Я снова был доволен результатом этого, потому что на открытии прессы в Москве эта женщина из Нью-Йоркской галереи была под рукой, и российская пресса интересовалась всей этой шумихой, о которой они знали в американской прессе, и они спросили эту женщину: «Что случилось с женщиной, критиковавшей президента?»

Она сказала: «Это я.”

Ганс Тух, Посольство в Москве 1958-1961

ТУЧ: К этой истории есть сноска. Когда Никита Хрущев вернулся на выставку во второй раз — первый раз был с Никсоном — его переводчик потерялся в толпе, окружавшей Председателя, когда он смотрел выставку американского искусства.

Я был одним из сопровождающих его людей, и меня заставили работать переводчиком-любителем. Все шло хорошо, поскольку Хрущев изучал американские картины XIX и начала XX веков.

Однако, когда он наткнулся на работу Джона Марина, и я объяснил название «Море и небо», Хрущев заметил: «Похоже, (простите за выражение) кто-то мочился на холст». (На фото: Морское движение Марин — зеленое и синее)

Заикание, перевел я. Я сказал: «Председатель сказал, что ему показалось, что маленький мальчик сделал лужу на холсте».

Хрущев поинтересовался, и ему сказали, как его комментарий был переведен на английский, после чего он предупредил: «Пожалуйста, интерпретируйте председателя правильно», и я сделал….

На выставке были представлены новейшие американские технологии для дома и развлечений, в том числе студия цветного телевидения RCA [первая в своем роде], наука, мода, американская семейная жизнь, потребительские товары, фотография, выставка Эдварда Стейхена «Семья человека», и искусство.

Центральным элементом был геодезический купол Бакминстера Фуллера, в котором находилась гигантская семиэкранная кинопроекция, изображающая 24-часовой период из жизни типичных американцев, живущих в различных частях Соединенных Штатов.В куполе также находился новый для того времени компьютер IBM, который отвечал на тысячи вопросов об Америке, заданных советскими посетителями.

Джордж Ф. Шерман младший, восточноевропейский корреспондент the London Observer , 1956-61

ШЕРМАН: Я освещал знаменитые кухонные дебаты между Хрущевым и Никсоном. Обычно не вспоминают, что эта кухонная дискуссия проходила в два этапа. Мир помнит только второй этап, когда Никсон поставил его Хрущеву.Но на самом деле произошло то, что это была попытка администрации Эйзенхауэра иметь некую основу для работы с Хрущевым. Никсон начал этот визит, то есть в американский павильон на торговой ярмарке, очень дипломатично.

Первое, что они посетили, насколько я помню, была организованная ими телестудия. Никсон очень дружелюбно и по-джентльменски сказал, что это наша новейшая технология, но Хрущев не позволил ему вырваться изо рта, сказав, что у них здесь гораздо лучшее оборудование, и оно было у них годами.У Хрущева был вопрос «Кто изобрел мороженое?» своего рода подход и настаивал на том, что все новое было изобретено русскими.

Как бы то ни было, вокруг студии, где происходил этот обмен, была выстроена мировая пресса, и можно было видеть, как Никсон становится все более и более неудобно, потому что Хрущев берет на себя инициативу и берет на себя верх. Никсон видел заголовки, которые вырастут из этого. Они спустились на кухню, где Никсон перешел в наступление, и это то, что помнит мир.

Ну, [дебаты] начались с аппаратуры, но охватили весь мир. Я имею в виду все различия между США и Советским Союзом. В этом смысле он был гораздо более интересным, потому что касался вопросов, которые выявили реальные различия.

РОБИНСОН: В день открытия в июле приехали Хрущев и Никсон. Накануне вечером я планировал взять их с собой, а затем [Гарольд «Чад» Макклеллан, помощник министра торговли, генеральный директор выставки] сказал мне: «Как мы собираемся это сделать?»

Я сказал: «Я был в армии, а в армии вас учили, что командир отделения поднимает руку, и все следуют за ним.Я подниму руку. Теперь мы решим, куда мы собираемся идти. Вы будете следовать за мной, а Хрущев и Никсон будут следовать за вами, потому что вы возглавляете выставку ».

Мы решили взять их в первую в мире цветную студию, которую предоставила там NBC. После этого мы проходили мимо стенда Pepsi Cola, девушек в ярких платьях и тому подобного. Потом мы пошли в модельный дом.

В модельных домах через них может проходить только одна линия, поэтому мы разрезаем ее пополам и ставим половинки на расстоянии 20 футов, чтобы люди могли пойти и увидеть гостиную, кухню и все остальное.Итак, когда мы вошли в студию, там была госпожа Фурстева, одна из женщин-членов Кабинета Министров, Президент Советского Союза, [Председатель Президиума Климент] Ворашелов и [Первый заместитель Председателя Совета Министров Анастасий] Микоян. а потом конечно Хрущев и Никсон. Все они стояли в цветовой студии.

Хрущев был очень впечатлен и начал рассказывать о своих достижениях в строительстве этих 16-этажных жилых домов. Он произвел революцию в их жилье, чтобы люди могли уйти от своих родственников и 10 человек, живущих в маленькой квартире.Итак, затем Никсон поговорил с ним о наших индивидуальных домах. Итак, дело переросло в небольшую дискуссию.

Никсон не был известен своей амбидекстрией с механическими вещами. Мы впервые показали ему новую записываемую аудиокассету Ampex. Он сказал: «Мистер Премьер, пойдемте, пожалуйста, со мной ». Итак, вся группа подошла к нам. Он нажал кнопку перемотки на ленте Ampex, нажал кнопку остановки, нажал кнопку воспроизведения, как мы ему показали, и внезапно все дебаты стали слышны.

хрущевки

поднял глаза и, как и все, открыл рот. Американцы тоже этого не видели. Это было очень интересно. Оттуда мы прошли мимо выставки Pepsi Cola.

Небольшая врезка: Накануне вечером вице-президент Pepsi Cola Дон Кендалл сказал: «Я должен уговорить Хрущева выпить Pepsi Cola». Дон сказал: «Как я собираюсь это сделать?»

Мы немного поговорили, и я сказал: «Ну, ты просил меня вести. Мы пройдем мимо, а я просто подойду поближе к выставке Pepsi.Советы очень эгалитарны, и они, вероятно, будут кричать и предлагать напитки ». Нам помогали шесть или восемь русских гидов, и они были очень хорошенькими. Именно это и произошло. Мы заставили его выпить пепси-колу.

Кендалл вернулся в декабре после закрытия выставки, заключив эксклюзивный 15-летний контракт. Кока-колу туда даже не пускали 15 лет. Мне очень интересно, когда я возвращаюсь сейчас назад и вижу, что кока-кола преобладает над Pepsi … В России, как и в большинстве бюрократических структур, вы следуете примеру лидера.«Если премьер Хрущев собирался пить Pepsi, мы будем пить Pepsi».

Затем мы переехали на кухню модельного дома. Хрущев и Никсон остановились перед кухонной витриной. Теперь они снова начали дебаты. Все думают, что дебаты начались на кухне. На самом деле все началось в студии. Было жарко и тяжело, но вежливо. Никсон указывал на эти вещи, а затем Хрущев расскажет, что сделала его страна. Журналистов и всех там раздавили.Уильям Сэфайр,… знаменитый обозреватель « New York Times» , работал в фирме по связям с общественностью, и его назначение было модельным домом. Итак, он был на кухне и выглядывал, а парень из AP ничего не мог поделать, поэтому он швырнул Сэфайру камеру. Сэфайр сделал снимок.

На одной из фотографий Никсон указывал на грудь Хрущева. Эта фотография использовалась в кампании Никсона, и многие люди связывают ее с тем, что она помогла ему победить. Причина в том, что в те дни, от Трумэна через Кеннеди и почти до Клинтона, преобладающий фактор, о котором вам расскажут студенты-политологи, состоял в том, что американский народ в основном голосовал за лидера, который, по их мнению, мог лучше всего справиться с Советским Союзом.Они боялись, что у Советов есть огромное атомное оружие, и боялись первого удара.

Фотография показала, что Никсон был крутым, а фотография запечатлела момент, который повлиял на политическую историю и повлиял далеко за рамки непосредственного события.

CALLAWAY: [Дебаты] проходили на одной из наших выставок, на которой Хрущев в основном сказал: «Это агитация. В Соединенных Штатах действительно нет таких кухонь. Никсон сказал: «Да, это пример того, что у нас есть.«Отсюда как бы пошло продолжение о восприятии и неправильном восприятии двух стран.

Я считаю, что экспонаты, которые разошлись по Советскому Союзу и, в меньшей степени, по коммунистическим странам-сателлитам Восточной Европы, оказались чрезвычайно эффективными.

Советы, болгары, румыны и другие ограничивали людей, которые могли пойти на эти выставки, но тысячи и тысячи людей прошли через эти выставки. У них была возможность поговорить с молодыми американцами на их родном языке и провести с ними относительно открытый разговор, в то время как по большей части все, что они видели, — это пропаганда, исходившая от их правительств о Соединенных Штатах и ​​отношениях с ними. между этими странами.

Я думаю, многие из людей, поступивших на дипломатическую службу, начинали свою карьеру в качестве гидов на этих выставках и чувствовали, что они были чрезвычайно эффективными.

В: «Кухонные дебаты» повлияли на потепление отношений?

ТУЧ: Нет. Я бы сказал, что это просто стало признаком этих отношений в том смысле, что мы всегда были друг против друга, но таким образом, что мы могли управлять отношениями намного легче, чем раньше.

Теперь это было немедленное и очень резкое прекращение 1 мая 1960 года, когда U-2 с Гэри Пауэрсом (на фото) был сбит, и наши родственники снова погрузились в подвал. Они отменили поездку президента Эйзенхауэра в Советский Союз; Хрущев сделал несколько очень антагонистических и очень недружественных заявлений о нем и о Соединенных Штатах, и наши отношения ухудшились — то, что раньше превратилось в более нормальные отношения, было не очень хорошо.

Однако наша обменная деятельность продолжалась даже в этот новый период напряженности.Эта напряженность усилилась из-за агрессивных заявлений Хрущева о Берлине в то время. Однако обмены продолжались в соответствии с нашим первым соглашением, а в 1960 году, после инцидента с Гэри Пауэрсом, после инцидента с U-2, переговоры были пересмотрены в Москве и продлены еще на два года.

Теперь постепенно обмен мнениями продолжился, отношения снова пошли вверх, кульминацией чего стало избрание президента Кеннеди и некоторые движения Советов по отношению к новому президенту, свидетельствующие о том, что они снова хотят улучшить отношения….

С точки зрения публичной дипломатии, трудно измерить результативность столь масштабных и дорогостоящих усилий. На мой взгляд, это более чем окупилось. Для сотен тысяч советских граждан, многие из которых приехали издалека, это было первое знакомство с Америкой, их первый личный контакт и разговор с американцами, с пятидесяти с лишним русскоязычными американскими гидами, в основном молодыми аспирантами.

Они не только увидели жизнь в Америке, но и повеселились, впервые попробовав Pepsi, сделав прическу и накрашенные лица косметологами Coty, раскачиваясь под музыку на показе мод, получая свои первые посмотрите на цветной телевизор, чтобы увидеть изнутри типичный американский дом на одну семью.И многим этот опыт запомнился надолго.

Во время своего визита в Москву пятнадцать лет спустя я встретил на улице человека, все еще носящего на лацкане эмблему Американской национальной выставки, который сказал мне, когда я спросил его, что его посещение выставки в 1959 году запомнилось мне на всю жизнь. , приятное воспоминание, так как это был его первый взгляд на Америку.

Продам сплитник; или, тётя Ольга едет в Москву

Летом 1959 года Американская национальная выставка в Москве (АНЕМ) построила «Американский уголок» в парке «Сокольники».Совместное предприятие Информационного агентства США (USIA) и сотен американских корпораций, выставка площадью 10 акров стала демонстрацией американского капитализма, попыткой убедить советских граждан в том, что выбор потребителей и капиталистические инновации делают их жизнь лучше и насыщеннее. За сорок два дня выставку посетили почти три миллиона посетителей.

«Кухонные дебаты», Студия цветного телевидения ANEM, 24 июля 1959 года. Все изображения, если не указано иное, являются слайдами Kodacrhome Ольги Павлик.

Популярная память об ANEM сосредоточена на «кухонных дебатах» между вице-президентом США Ричардом Никсоном и премьер-министром СССР Никитой Хрущевым. Дебаты проходили в день открытия ANEM на кухне «Сплитника», модели ранчо с шестью комнатами, представляющей уровень жизни американской семьи среднего класса. (Это прозвище было игрой на спутнике Sputnik, а широкий проход проходил через центр модельного дома, чтобы толпы могли проходить через него.) Стоя перед кухней, а затем в студии цветного телевидения ANEM, Никсон читал Хрущеву лекцию, используя то, что ученая Кейт Болдуин назвала своим « кухонная логика », в которой американское процветание зависело от женщин и домохозяек — термины, которые Никсон использовал как синонимы, — наслаждения удобствами бытовой техники.Во время этих разговоров Никсон мог просканировать комнату и увидеть пресс-секретаря ANEM Ольгу Павлик. Логика кухни Никсона могла привести его к тому, что он увидел в Ольге американскую домохозяйку средних лет и мать, женщину, определяемую современными удобствами Сплитника. Но история Ольги на самом деле была совсем другой.

Ольга Павлик была кадровым сотрудником дипломатической службы США. Она также была старшей сестрой моей бабушки. Ольга выросла в русскоязычном доме в Детройте, и жизнь Ольги стала легендой о загадочной семье.Она никогда не была замужем и не имела детей, и большую часть своей взрослой жизни она жила в разъездах по Европе и Советскому Союзу по дипломатическому паспорту — это далеко от одомашненных идеалов Сплитника. В конце Второй мировой войны Ольга перешла на работу в Госдепартамент Германии и Австрии. В начале 1959 года, после получения степени лингвиста в Джорджтауне, она подписала контракт с USIA. В прошлом году Соединенные Штаты подписали соглашение о широкомасштабном культурном обмене с Советским Союзом, ознаменовав новый этап американо-советских отношений, в котором приоритетом была «мягкая сила» культурной дипломатии и требовались профессиональные навыки Ольги как русскоязычной стенографистка (а также ее дипломатическое усмотрение).Весной она отправилась в Москву.

Посетители вокруг книжной выставки ANEM, 4 сентября 1959 года.

В ANEM «холодную войну» вели не солдаты и шпионы, а обычные американцы, вооруженные значками, брошюрами и пепси-колой. Агентство USIA надеялось, что посетителей могут побудить подвергнуть сомнению советскую систему, если бы они лично общались с американцами, которые могли бы свидетельствовать о благах капиталистической свободы и потребительского выбора. Многие из гидов и административного персонала USIA, включая Ольгу, были русскими американцами.Работа Ольги требовала от нее взаимодействия с людьми, с которыми у нее были общие лингвистические и культурные общие черты, но чью жизнь она находила крайне трудной для понимания. Мы можем многому научиться из писем, которые она писала домой, которые оказались во владении ее сестры (моей бабушки), когда умерла Ольга, и теперь находятся в доме моих родителей. Письма из Москвы хранились вместе в почтовых конвертах с резиновой лентой и последовательной нумерацией. В письмах Ольга высказывала взгляды на советскую жизнь, которые становились все более тонкими, чем дольше она оставалась в Москве; тем не менее, она оставалась твердой в своей приверженности потребительскому капитализму и миссии ANEM, какой бы непривязанной она ни была из внутреннего мира кухонной логики Никсона.В конце концов, Ольга покинула ANEM с более четкой приверженностью важности культурной дипломатии в коммунистическом мире — продвигая образ жизни, мало напоминающий ее собственный.

Строительство ANEM, включая геодезический купол Бакминстера Фуллера, c. Май 1959 г.

Ольга была среди первых американских сотрудников, прибывших в Сокольники, когда советские рабочие (многие из них — женщины) быстро превращали десять акров лесных парков в футуристические павильоны ANEM. «Менее гламурная работа предоставляется женщинам», — заметила она; «Здесь предпочтение отдается мужчинам.В первый день мая, посчитав плакаты с изображением Сталина, украшающие массовый парад на Красной площади, она запихнулась в многолюдную церковь недалеко от Сокольников на службу Страстной пятницы, что было немыслимо для набожного православного христианина. «Я не могла удержаться от пения старых знакомых гимнов», — писала она. «Я очень недолго чувствовал себя как дома (больше нигде здесь нет ничего, что напоминало бы дом)».

Когда подошел ANEM, Ольга и другие сотрудники USIA остро осознали, что параллельная советская выставка проходит в Нью-Йоркском Колизее.Уравновешенные демонстрации достижений советской науки и техники, в том числе спутник «Спутник», получили лишь средние отзывы. USIA рассматривало культурную дипломатию как беспроигрышный вариант и хотел, чтобы ANEM затмил своего коллегу. Она надеялась, как резюмирует Кейт Болдуин, что советские посетители не могли не уловить простую мысль: «у нас есть вещи, и это делает нас счастливыми».

Советские женщины занимаются благоустройством территории АНЕМ, парк Сокольники, гр. Апрель 1959 г.

Советские водители с USIA Chevrolet, Москва, гр.Май 1959 г.

Работая шесть долгих дней в неделю в ANEM, у Ольги было мало времени и сил, чтобы исследовать Москву. Каждый рабочий день она ехала в парк «Сокольники» на черном «Шевроле», который сам был своего рода катанием на колесах. «Мы все испытываем ощущение обезьян в клетке, — писала она, — русские роятся вокруг и смотрят на машину и в нее (через окна, конечно. Я смущенно наслаждаюсь этим)». Однажды в пресс-службе всего в нескольких шагах от Сплитника, Ольга в основном общалась с советским вспомогательным персоналом ANEM, а не с посетителями, имеющими билеты.Возможно, даже больше, чем посетители внизу, эти коллеги читали и усваивали непрекращающуюся контрпропагандистскую кампанию советских СМИ против ANEM. Эти отчеты изображали ANEM как нереалистичные, и многие утверждали, что идеализм выставки обошел проблемы экономического и расового неравенства. «Эти люди слышат одно и то же снова и снова, — заметила Ольга, — и многие из них верят только тому, что читают».

Сплитник был постоянным объектом контрпропагандистской кампании.В конце июня, во время «очередного взрыва в нашем« типичном доме »», Ольга сообщила: «Я сказала нашим девочкам, что предпочитаю дом нашего типа (Детройт), потому что в нем есть полноценный подвал и чердак, и что многим людям было лучше. домов, чем типичный дом, который будет выставлен на обозрение ». Она описала их реакцию одним словом: «Неверие». Стремясь не проиграть спор, Ольга написала брату фотографии его дома в Джексоне, штат Мичиган. Получив их через дипломатическую почту, поскольку вся почта ANEM была доставлена, она показала их обслуживающему персоналу, чтобы доказать, что Сплитник действительно доступен для американских рабочих семей.

Со дня своего открытия ANEM открыла окно в параллельный капиталистический мир, изобилующий дразнящими выборами и современными удобствами. Многолюдные толпы людей смотрели показы мод и кулинарные демонстрации, осматривали телевизоры и «Шевроле», пили «Дикси» из «Пепси-колы». Внутри геодезического купола Бакминстера Фуллера дизайнеры Рэй и Чарльз Имз просияли 2200 «Проблесков на США». на семь экранов.

Здесь были представлены произведения современного искусства и фильм Уолта Диснея «Циркарама».И самое главное, Советы прошли мимо шести модельных залов Сплитника. Посетители требовали сувениров, несмотря на ограничения на то, что гидам ANEM было разрешено распространять. «Но какие бунты, — писала Ольга, — когда они начинают выпускать брошюры, люди не ждут, чтобы взять одну, они сами открывают коробки, берут горстями и толкают друг друга … Это все невероятно».

В последний, безумный день ANEM, Ольга рискнула спуститься вниз, чтобы сфотографировать экспонаты, но ее окружила толпа, которая задавала ей темы от религии до образования и мебели.«Здесь так много людей, которые просто хотят поговорить с американцем о чем угодно. Было весело, и мне это очень понравилось », — вспоминала Ольга. «Я сказал правду, и они знали это, и это им понравилось». Вернувшись в офис, советский коллега настаивал на том, чтобы она украла одну из сорока русскоязычных Библий книжной выставки. И, возможно, во время ее последней встречи с советскими гостями Ольга последовала за ним, когда Хрущев нанес еще один неожиданный визит в АНЕМ. В галерее современного искусства, среди работ Джексона Поллока и Джорджии О’Киф, Ольга с трудом расшифровала, как Хрущев воскликнул: «Я благодарю Бога за то, что я недостаточно взрослый, чтобы понимать такие формы искусства.”

Никита Хрущев обменивается рукопожатием с генеральным директором ANEM Гарольдом Макклелланом. Слева — первый заместитель премьер-министра СССР Анастас Микоян. 4 сентября 1959 г.

Несмотря на все расходы, планирование и толпы советских посетителей, красочное увольнение Хрущева подсказало то, что в конечном итоге приняло USIA: ANEM довольно резко промахнулся. Советские посетители действительно разделяли любовь американцев середины века к технологиям и удобству. Но они разделили оптимизм Хрущева, выраженный Никсону во время кухонных дебатов, что советская промышленность скоро скопирует и даже улучшит то, что они увидели в ANEM.Советы тоже мечтали о Сплитнике, но на своих условиях.

Ольга была одной из последних американцев, покинувших Сокольники, и оставалась до октября, чтобы помогать руководить деконструкцией ANEM. Еще на десять лет она будет сотрудничать с USIA на выставках, демонстрируя пластик в Варшаве, графический дизайн в Ереване, медицину в Ленинграде и многое другое. Ни один из них не соответствовал ни амбициозным масштабам ANEM, ни его геополитическому значению, хотя все они разделяли его акцент на использовании культурной дипломатии для ведения холодной войны. Первые полгода в Москве помогли Ольге понять, что советская жизнь определялась пространством между головокружительной возможностью и сокрушительной реальностью.«Это событие, которое я бы не пропустила», — написала она в последние дни выставки. «Я вижу дома, освещенные ночью — голубая люминесцентная лампа в одной комнате (одна семья), в другой потолочный светильник с огромным оранжевым абажуром с бахромой — под этим светом читается« правда »и грезится светлое будущее». Когда ее карьера в USIA началась, Ольга была уверена, что ее новое призвание в культурной дипломатии уже имеет значение. «Я уверена, что мы оставили здесь свой след», — подумала она. «Этим людям будет нелегко забыть нас — отдельная история.”

Выставочные ящики Ольги Павлик и ЮСИА, гр. 1960 год, из ее коллекции Kodachrome, фотограф неизвестен.

Арам Саркисян пишет книгу о миграции русских православных христиан в США с 1890-х до начала 1920-х годов. Он получил степень доктора исторических наук в Северо-Западном университете.

Студия дизайна интерьеров для московского дома

Inside Mone, московский дом, спроектированный Workshop Studio

По мере того, как дизайн-сцена в России продолжает процветать, как национальные, так и международные практики в области архитектуры и дизайна интерьера оставили свой след, преобразив городской ландшафт страны.Мастерская-студия, основанная в 2014 году дизайнером интерьеров Александрой Потаповой, выпускницей МАРХИ, когда-то стала такой фирмой, репутация которой растет.

Известный на национальном уровне как жилые, так и общественные проекты, последняя инициатива Потаповой — это Mone, двухкомнатная квартира площадью 89 кв. М, расположенная в недавно построенном 18-этажном здании (спроектированном архитектурным бюро Aukett Swanke) с одноименным названием на престижной Пресне в Москве. район. В окрестностях Моне находятся известные городские достопримечательности и зеленые парки, в том числе Патриаршие пруды, а также ценят разнообразие центральных округов.Старые и новые здания расположены бок о бок, в них есть множество ресторанов, частных домов и баров, что делает этот адрес маркером роскошной жизни.

Приглушенный серый цвет сочетается с небесно-голубым на кухне и в других жилых помещениях. Фотография: Сергей Ананьев. Стилист: Наташа Онуфрейчук

Отдавая предпочтение вневременной эстетике перед трендами, Потапова выбрала для квартиры мягкую цветовую палитру. Приглушенные оттенки серого сочетаются с небесно-голубым цветом в основных жилых помещениях, а в спальне охра и кобальтовый синий оттенок создают более смелое впечатление, создавая ощущение Средиземноморья.

Между тем, любимые скандинавские знаменитости Норманн Копенгаген, традиции и Мууто заполняют просторную резиденцию.